Чтобы тебе, Котя, человеку, по месту рождения наполовину немецкому, по крови русскому, имеющему брата полугрузина, ситуация стала совсем ясной…

Дальше

Пятьсот лет Ной бедокурил, искал себя, обустраивал дом, прежде чем дозрел до сына. Он мог позволить себе роскошь остаться на второй год…

Дальше

Мы приходим на землю ангелами: чисты, открыты, невинны — и с каждым выбором ставим на себе как на продукте новый срок годности. Иногда продлеваем его, чаще — наоборот…

Дальше

И, если ты, Котя, не идиот, а шансы стать идиотом у тебя ничтожны, хвала родителям, твой второй сон окажется лучше. На душе будет мир, а в ногах дети….

Дальше

Пока ты рос, там на далекой берлинщине, здесь, в Риге, на тротуаре и на сердце наступила осень, и лето совсем кончилось…

Дальше

Мой итальянский дивно плох, и в обозримом будущем нет причин стать ему лучше….

Дальше

Когда, Котя, ты сможешь прочесть это письмо самостоятельно, ты оценишь, как быстро кукожится мир…

Дальше

… Вот-вот, еще немного, капельку, сейчас-сейчас, стопудово начнется оно… счастье, а вслед за ним непременно она – настоящая жизнь! И ты, Котенька, пока, слава Богу, не представляешь, как мы всем этим заняты. Быть человеком – пустые хлопоты и большой труд…

Дальше

…Новый день, как протянутая рука. Еще один шанс все исправить, начать сначала, преодолеть, сделать зарядку, пойти учиться, позвонить родителям, бросить курить и ругаться матом. Главное в этот момент не прищемить палец. Сбивает настрой…

Дальше

…Жизнь, Котя, ненавидит стабильность. Ей претят планы. Она ненасытна в жажде развития и, смеясь, опрокидывает расчёты. Она раскинулась за порогом родительского дома Гринпенской трясиной, где, на первый взгляд, все кочки одинаковы. Но это кажущаяся видимость. Известно только, что проводника нет. Заболел, не придёт, а если и явится, то он здесь тоже впервые. Трясину придётся мостить самому…

Дальше

… — Обрыве-е, – следом протянула она и вдруг резко, без перехода ударила меня по лицу окунем, а потом добавила по спине скрученной в жгут майкой. — На обрыве! Люди добрые, что же это делается?!. – завыла, запричитала пронзительным и высоким голосом…

Дальше

На бегу о твоем папе. Подробности позже…

Дальше

… Запад и Восток локомотивами мчатся навстречу друг другу, в остром желании произвести большой бум. Они столкнутся, слетая с рельс, корежа железо и спишут под этот кипеж, ставшие давно невыполнимыми обязательства…

Дальше

… Как быстро мы меняемся, Котя, как необратимо! Весна переходит в лето, а оно надевает рваный плащ, горбится и поднимает воротник. И вот уже ветер сыплет дождем, рвет из рук зонтик….

Дальше

… Лето… С ландышами, яблоневым цветом и пчелами, жарой, белыми ночами, волнами, теплым морем, раскаленным песком, грибным дождиком, рыбной ловлей, эхом в июньском лесу, луговым сеном и парным молоком, смехом детей, отпуском — всем кратким и бесконечным счастьем, которое мы называем: Жизнь…

Дальше

… В мечтах Люба видела, как на новой кухне стоит огромный стол, за которым уместились дети, дети детей и даже правнуки. И она на новой плите печёт пироги…

Дальше

… В средние века выражение «добрый католик» означало, что такой человек готов зарезать любого некатолика. В наши дни выражение «добрый холерик» означает только то, что человек добрый, хотя и псих. Прогресс, несмотря на разность слов, очевиден…

Дальше

… Дети, старики, собаки, лошади и кошки вытаскивают нас на поверхность…

Дальше

…Осень — моё время. Она съедает, поглощает меня всего, без остатка, хрупкой, прозрачной, тонкой, как стекло, тишиной, растворяет грустью листопада и журавлиных клиньев, окатывает холодной водой дождя…

Дальше

… Когда-нибудь, Котя, ты вырастешь и купишь себе майку с надписью «Пусть торчит». В этот момент ты можешь подумать, что жизнь удалась. Мне кажется, она будет ярко-зелёной…

Дальше

… Утонуть в зерне под стрелой комбайна, переломить горбушку зернистого хлеба, отпить молока из крынки, смотреть на тебя, Котя. Кризис возвращает людей в семью. Туда, где тепло и любовь. Хорошее дело кризис!…

Дальше

… И мамы, чтобы никого не смущать, устраняются, уходят на дальнюю орбиту, где терпеливо ждут, когда у нас найдётся время, желание, возможность — позвонить, приехать, посоветоваться….

Дальше

… Бессмысленны цели. Важно, как и с кем ты. Пока в хорошей компании, держись за неё!…

Дальше

…Пил ли ты кофе во дворике Московской консерватории, где мимо тебя с папочками и без снуют будущие Скрябины, Лемешевы и Светлановы? Два шага вниз, и на тебя красной кулебякой выплывает Кремль…

Дальше

Когда наступали последние дни ноября и ветер уставал голыми ветками хлестать воздух, шторм на море нехотя затихал. На небосклон выкатывалось маленькое красноватое, как глаза старого пьяницы, ноябрьское солнце…

Дальше

… Декабрь — это невероятно сильное, до судорог, ожидание добра. Оно вспыхивает там, в высоком тёмно-тёмно-синем небе, маленькой яркой звёздочкой, отзывается теплом в каждом сердце, что ждёт и просит любви, прекращает бег и суету, дарит надежду…

Дальше

…Надо сказать, что народ в Грудино жил, хоть и простой, но руку мировой буржуазии протягивать не собирался, потому как даже знаком с ней не был. Грудинцы вообще власть уважали. «Порядок нужон» — говорили они. Да и как было с властью не ладить? Ежели до ближайшей железной дороги от села десять верст, а из других дорог — одна речка…

Дальше

В 9 утра 16 августа 1944-го Генка подошёл к Эмилю и сказал: — Я тебя помню, ты — папа.

Дальше

… Вот и сказал: «Хотите советскую власть просрать? Не буду в этом участвовать!» — и ушёл в отставку. Семью, конечно, с госдачи поперли. И тогда Клара перестала с ним разговаривать. Ваня пожил-пожил и умер. Ну, не дура, а?…

Дальше

.. Мой отец первый раз досыта наелся яблок в 46-ом, приехав в Ригу со средней Волги поступать в «Алксниса». В деревне Берлибаши яблонь не было. Их вырубили в войну, когда ввели специальный налог на яблони как на символ особой зажиточности. Интересно, что в соседней Башкирии такого налога не было…

Дальше

… Хорошо дышать полной грудью на берегу моря. Хорошо провожать закат или ловить с папой рыбу. Хорошо в первый раз бриться. Хорошо не курить, потому что просто хорошо. Хорошо, лёжа в кровати, смотреть на елку, которая стоит в углу, сверкая и переливаясь лампочками, а в комнате висит густой синий сумрак, пахнет сказкой и волшебством…

Дальше

…Солнце затопило узкие улочки светом, причудливо накидало на тротуар тени домов. Город спал перед пробуждением. Последние, самые сладкие минуты. Ещё по асфальту не заскользили машины, не открылся рыбный рынок и утренний улов не повезли по ресторанам…

Дальше

… мы уже проехали Лейпциг, он же Липск, город под липами, так называлось это славянское поселение в девятом веке. Так что в каком-то смысле это твоя этническая родина…

Дальше

… Может от того, всё в Германии, и в Нюрнберге в частности, выверено, аккуратно и безумно нравится, но недели через три вызывает в широкой русской душе протест, выражающейся в обильном пьянстве, благо пиво в Германии, что бы ни говорили чехи, — лучшее….

Дальше

.. Сегодня мюнхенцы считают сумасшедшего Людвига мудрым. Обычная история общения людей и сумасшедших. Чаще всего по прошествии времени всё сумасшедшее на поверку оказывается и правым, и здравым. Ну, сумасшедшим это всё равно, а нам, людям, следует об этом помнить…

Дальше

… Здравствуй! Здравствуй, дорогой и любимый Котик! Увы, кончился отдых, отпускные дни, полыхнув счастьем сгорели. Мы разъехались на восток, на запад, но ты, мягкий-мягонький, головастый, смешно сморщенный на затылке, тёплый, похожий на краба, глазастик, у которого большая голова притаилась меж двух маленьких ручек, поселился в сердце бесповоротно. Слушай, Крабик, расскажу тебе историю, о которой не знаю: произошла ли она на самом деле или только могла произойти…

Дальше

… Мерцающий свет лениво пробивался сквозь многолетнюю немытость ламп. Пепельницы с жирными, качественными «бычками» (то есть окурками), томились в ожидании гостей, как томится в тарелке только что приготовленная поваром мишленовскогого ресторана гусиная грудка, политая кровавым клюквенным соусом. ..

Дальше

… Итак, заправка, Котёнок! Заправка сопровождает нас жизнь. Когда пищей, когда ненавистью, лучше любовью… Человек должен чем-то постоянно подпитываться, как батарейки. Но, продолжим историю моего сна. Егор на бензозаправке. Поехали. Удачный день приносил Егору половину отцовского месячного жалованья, неудачный — треть…

Дальше

… Мальчик из Даугавпилса в Индии. В это трудно поверить. Перехватило дух, от предчувствия удачи сладко заныло сердце. Но пыль, пот, жара, попрошайки, поезда, с которых гроздьями свисают пассажиры, сладкий запах разложения, от гниющего на улице мусора, и терпкий, от погребальных костров, белые, ищущие и нашедшие здесь своих пророков, ажурная взвесь неземной архитектуры, коровы на улицах, слоны на дорогах, обезьяны, выкусывающие друг у друга блох…

Дальше

… — Я дам этой хорохорице ещё лет тридцать, вопрос в образе жизни. — Спасибо, Гельмут, большое счастье, что вы оказались поблизости, – из глубины комнаты к доктору подошла Катя и поцеловала его в щеку…

Дальше

…В конце июля ливни смоют жару. Взойдёт в силу август. Станут тёмными ночи, утренний туман превратится в плотное белое одеяло, начнёт затихать лес, только цикады, поминая июль, будут верещать долго, до сентября, из последних сил, защищая тепло…

Дальше

Памяти папы Марины посвящается Алька. Куда уходят подводники   Привет, мой, ласковый и пушистый! Сегодня начну рассказывать тебе историю, которая началась, когда ещё все вместе мы были в Майерхофене. Она не очень может и сладкая, но не рассказать тебе её, не могу…          … Последние дни Алика забирала тоска. Подстерегала ночью, когда дом…

Дальше

… Корнилов Альберт Владимирович, тринадцать тысяч, четыреста сорок два рубля, тридцать копеек. Приятно и необычно было чувствовать себя зажиточным. Он дышал полной грудью, будто морской бриз с размаху бил в лицо и доносил круглые, ладные звуки бразильской самбы. В мечтах Алька был на Копакабане, в белых штанах, с детьми и любимой женой…

Дальше

… Само Устье, расположенное на излучине Кубены, никогда и никуда не торопилось. Кубенцы любовались отражением в ленивых водах реки, которое не менялось. Может, поэтому, а может, и совсем по другой причине время останавливало здесь свой ход…

Дальше

… Джек полюбил город, в котором пришлось догуливать жизнь. Они были схожи, особенно в демисезон, когда с пляжа пропадали суетливые курортники, а улицы становились чистыми, как дистиллированная вода, просторными, как внезапно заброшенный, не достроенный кем-то хайвей. Город истончался, превращался в оболочку, становился изнутри полым, как и душа Джека…

Дальше

… Вечно благоухающая ромашкой, экс-соседка Каролина Язеповна в тот знаменательный день тайком передала для неё матери образ девы Марии: «Матка боска Ченстоховска хранит девочку, а ты люби её!» А сосед-алкоголик помог затащить папе на четвёртый этаж диван….

Дальше

… Качели медленно останавливались, когда Ирка спрыгнула. Высокая, стройная, слегка сутулая, с походкой заслуженного мастера лыжного спорта. Когда Ирка стеснялась или радовалась, то не могла устоять на мест. Руки, ноги, пальцы – всё приходило в движение…

Дальше

… Ирка носила сына легко. Много смеялась, много ела солёного, «дралась» со свекровью за право мыть посуду до последнего рубежа вежливости, лишь бы не слышать вслед: иждивенка. Она ещё надеялась победить мир справедливостью и щенячьим энтузиазмом. Жизнь снимала энтузиазм, как пемза…

Дальше

… Важно, что её сын внизу целуется с красивой девчонкой. Выходит, она что-то упустила, если для неё такое развитие событий не представлялось реальным. Проспала что-то важное. Но, может, и хорошо, что проспала, значит, он вырос, у него получилось что-то новое, то, чему она никогда бы и не смогла его научить…

Дальше

… То, что повторяется два раза объявляем традицией, три – устоями, как мы спешим, как мы смешны. Жизнь штука щербатая, ей не в лом осклабится и дыхнуть в лицо перегаром. Она привыкла к жестокости. Смена караула и декораций. Для неё мы, люди, — функции, да и сама она, не существо, а процесс. Ей нечем сострадать. Но то и славно. Она коротка, как отпуск…

Дальше

… Всё меньше передаёт моих песен и моей музыки радио. Лица, с которыми я рос и вырос, которые казались мне столь важными, а порою неизменными, вечными, те, кто вёл меня по школе и дальше, незаметно, потихоньку, неудержимо, лавиной!, сходят с экрана, растворяются в вечности…

Дальше